Чеширский Лис(с)
Вместо эпиграфа:
"Кровь жителей Вальхаллы холоднее чем льды их родной планеты..."
"Лишь две вещи могут заставить вальхалльца покинуть свой окоп - приказ атаковать и прямое попадание артиллерийского снаряда..."
"А в нашем городе на Вальхалле сейчас лето - жара минус 30°C..."
Орки атаковали уже 15 раз за день, но так и не смогли пробиться к батарее. Раз за разом зеленая волна разбивалась о штыки окопавшихся вальхалльцев. Зеленокожие давили числом и грубой силой, гвардейцы отвечали шквальным огнем хэллганов, поливали орков из огнеметов, закидывали гранатами и бутылками с прометиумом, в ближнем бою в ход шли плотные ряды лонглазок, силовые саперные лопатки, каски и даже зубы... Мультилазеры приданных "Химер" раскалились от непрерывной стрельбы и грозили расплавиться. Полк стоял насмерть.
Комиссар оттолкнул пинком ноги труп очередного ноба, высвобождая клинок, и огляделся. Орки дрогнули, еще минута и они снова откатятся на исходные. Самое время произнести речь. Не то чтобы вальхалльцы нуждались в комиссарских вдохновляющих пинках... но репутацию длинной занозы в заднице следовало поддерживать.
- Гвардейцы! Мы должны защитить эту батарею любой ценой! Каждого, кто попробует сбежать, я лично казню за трусость! Пускай враг силен, но покуда с нами благословение Императора им нас не сломить! За императора и Империю! - крикнул комиссар врываясь в самую гущу зеленокожих, и крики "Ваааагх!!!" потонули в стройном "Ура!!!" гвардейцев, контратакующих орков в штыковую. Ряды противника, и без того представляющие собой неорганизованную толпу, окончательно смешались и обратились в бегство.
Комиссар устало обтер саблю ветошью и посмотрел на большой сугроб позади гвардейских позиций, в котором с трудом угадывались очертания имперского строения. Там внутри находилось то, что заставляло вальхалльцев снова и снова отбрасывать орочьи лавины изо дня в день, то что придавало им отвагу сильнее, чем речи комиссара или вера в Императора... Это была единственная горячая батарея на Вальхалле на ближайшие 300 км.
"Кровь жителей Вальхаллы холоднее чем льды их родной планеты..."
"Лишь две вещи могут заставить вальхалльца покинуть свой окоп - приказ атаковать и прямое попадание артиллерийского снаряда..."
"А в нашем городе на Вальхалле сейчас лето - жара минус 30°C..."
Орки атаковали уже 15 раз за день, но так и не смогли пробиться к батарее. Раз за разом зеленая волна разбивалась о штыки окопавшихся вальхалльцев. Зеленокожие давили числом и грубой силой, гвардейцы отвечали шквальным огнем хэллганов, поливали орков из огнеметов, закидывали гранатами и бутылками с прометиумом, в ближнем бою в ход шли плотные ряды лонглазок, силовые саперные лопатки, каски и даже зубы... Мультилазеры приданных "Химер" раскалились от непрерывной стрельбы и грозили расплавиться. Полк стоял насмерть.
Комиссар оттолкнул пинком ноги труп очередного ноба, высвобождая клинок, и огляделся. Орки дрогнули, еще минута и они снова откатятся на исходные. Самое время произнести речь. Не то чтобы вальхалльцы нуждались в комиссарских вдохновляющих пинках... но репутацию длинной занозы в заднице следовало поддерживать.
- Гвардейцы! Мы должны защитить эту батарею любой ценой! Каждого, кто попробует сбежать, я лично казню за трусость! Пускай враг силен, но покуда с нами благословение Императора им нас не сломить! За императора и Империю! - крикнул комиссар врываясь в самую гущу зеленокожих, и крики "Ваааагх!!!" потонули в стройном "Ура!!!" гвардейцев, контратакующих орков в штыковую. Ряды противника, и без того представляющие собой неорганизованную толпу, окончательно смешались и обратились в бегство.
Комиссар устало обтер саблю ветошью и посмотрел на большой сугроб позади гвардейских позиций, в котором с трудом угадывались очертания имперского строения. Там внутри находилось то, что заставляло вальхалльцев снова и снова отбрасывать орочьи лавины изо дня в день, то что придавало им отвагу сильнее, чем речи комиссара или вера в Императора... Это была единственная горячая батарея на Вальхалле на ближайшие 300 км.
